| |||
| |||
Марк Захаров: “В 1974 году на эту сцену пришёл
мальчик-студент Саша Абдулов. Он был очень высокого роста, был обаятелен, но… как-то
больше вроде бы и ничего не было: парень как парень. Но потом, постепенно, к нашему удивлению,
началось преображение. Я не мог в то время понять, что над театром взошло солнце. Ослепительное
и теплое. И свет его озарял нас долгие и долгие годы… Очень быстро Александр Гаврилович
стал мастером. И в какой-то момент я был просто потрясён, увидев в спектакле «Оптимистическая
трагедия» такой волевой стержень, такую энергетику, такое гипнотическое воздействие на людей,
которое может осуществить только большой артист. Он всегда оставался очень человечным, простым,
держался с достоинством, но очень спокойно… так, что хотелось подойти и о чём-то его
спросить. И его первое значимое появление в «Обыкновенном чуде» – это была наша тяга, тяга
к молодому герою новой формации, который смел, отважен, остроумен, который умеет страдать и умеет
радоваться и побеждать… Хотя в начале были у нас какие-то сложности, но это всё очень
быстро ушло, забылось, а вот то прекрасное, удивительное, уникальное, что он подарил всем нам –
это остаётся, живёт… Он сражался до самого последнего конца. Он был человек мужественный
и, конечно, незабываемый в истории нашего театра, в истории Ленкома, в моей личной судьбе.
Я очень многим обязан ему – этому удивительному другу, сотоварищу, единомышленнику. Его
уход – это потрясение для театра, и я не знаю, как мы устоим на ногах… Меня до
самого последнего мгновения не оставляла надежда: Саша обещал мне февраль, говорил, прийду в
феврале, обязательно!.. И вот…”
“Когда из жизни уходит такой молодой и талантливый артист как Саша, кроме грусти остаётся еще чувство какой-то чудовищной несправедливости… Одно только немножко радует, что за эти несколько месяцев, когда Саша сражался со смертью, он узнал, что есть миллионы людей, которые его любят. А когды ты здоров, ты можешь только догадываться об этом, а чаще и сомневаться…” (Леонид Броневой) “Саша – жизнь, фантазия, неистребимый коловорот мыслей, событий, озорства.
Он был сердцем театра… Представить себе театр без Абдулова невозможно…
Стихийный, но, тем не менее, реализующий все свои фантазии, он не был Маниловым. Он снимал кино,
он возил и показывал детям спектакли. Храм, в котором его сегодня отпевали, тоже он сделал…
(Инна Чурикова)
“Александр Гаврилович Абдулов был великим русским артистом, но самое великое в нём было
то, что он был исключительным человеком. Он был изумительно хорошим – без всякой выдуманной
хорошести.” (Сергей Соловьев) “Когда мы готовились к юбилею театра, ты, Саша, говорил, что праздник должен
состояться не только в помещении, но нужно обязательно перегородить улицу, поставить там трибуны,
чтобы народу было много! Сегодня ты сделал это. Улица перегорожена. Тысячи людей пришли
проститься с тобою – великим, добрейшим, замечательным артистом и человеком.
Эх, Сашка-Сашка… ты выкинул такое, что… не могу говорить…
Царствие тебе небесное!” (Александр Збруев)
“Он мужественно сражался со своим недугом, но болезнь оказалась сильнее. Я подумал,
наверное, Александр Гаврилович выполнил свой земной долг. Он прожил недолгую, но очень счастливую
жизнь. Пусть упокоится его душа. Пусть люди никогда не забудут этого человека, который своим
светлым талантом озарял их жизнь”… (Марк Захаров) |
